Вход во дворец был захвачен без малейших проблем и демоны быстро разошлись по помещениям двоца. Прошло несколько минут – и к Моррасу вернулся один из его гвардейцев. В его руках как пойманная рыба, билась пышнотелая девушка в простом сером платьице и кружевном фартуке. Демон крепко держал ее, схватив поперек туловища, а другой рукой зажимал рот. Когда похититель вытащил ее из дверного проема в залу, она громко замычала, наверное, пытаясь позвать кого-то на помощь. Увы, вместо стражи и слуг, ее глаза увидели не меньше десятка зловещих черных фигур в доспехах и шлемах, закрывавших лица. Зеленоватые глаза девушки расширились от ужаса, от щек отхлынула почти вся кровь, тело обмякло.
      - Где ты ее взял? – прорычал Моррас.
      - Встретил в коридоре. – бодро отрапортовал гвардеец.
Моррас занес правую руку, державшую меч и поднес его лезвие к самой шее девушки, знаком приказав демону больше не зажимать ей рот Та побелела, поперхнувшись собственным криком.
      - Если хоть раз откроешь рот – я тебе шею раскрою, как козлу, – процедил Моррас. – Хочешь жить?
      Девушка мелко закивала, трясясь почти в истерике.
      - Тогда говори, – резким шепотом сказал Моррас.
      - Я… я Марда. Служанка, – прошептала девушка, глотая слезы, рекой заструившиеся по ли-цу. – Я только служанка, у меня ничего нет…
      - Где сейчас король? – почти прорычал демон.
      - В спальне. В своей спальне, в своей постели. На… на втором этаже, – девушка слабо ше-вельнула рукой, указывая пальцем вверх. - не убивайте меня, пожалуйста…
      - Веди! Веди меня к королю! – зарычал Моррас. глаза господаря загорелись голодным огнем при мысли о том, что желанная добыча, оказывается, совсем близко - спит, не ведая ни о какой опасности. Увидев клыки, украшавшие пасть демона, и кровожадный блеск его глаз, служанка взвизгнула безумным голосом и обреченно закрыла глаза.
      - Веди! – рявкнул Моррас и движением руки швырнул служанку вперед.
Та крупно вздрогнула, оторвала лицо, блестящее от слез, от дрожащих рук, и медленно кивнув, двинулась к двери, из которой ее и выволок молодой демон. Моррас дождался, когда она подойдет к нему поближе, и тогда, протянув руку, цепко ухватил девицу за руку выше локтя.
      - Ты куда? – угрожающе спросил господарь. – Та часть дворца – для слуг! Короля там нет! Думаешь, я не понимаю?
      - Там… там лестница. В комнате горничных. Специально для служанок, чтобы принцессы или короелва могли их вызвать.
      - Ладно, веди, – разрешил он, отпуская руку девушки. Служанка слабо шевельнулась и двинулась вглубь узкого темного коридора. Моррас пошел за ней по пятам, за ним следом спешили остальные демоны. Удгардский господарь громко скрипел зубами и жутко нервничал: коридор был такой узкий, что обнаженный меч в его руке, в нем не помещался, и клинок на ходу громко скрежетал, царапая каменные стены. В мертвой тишине спящего дворца любой шум казался оглушительно громким, и демоны, бредущие по коридору, от этого звука поневоле вздрагивали и оглядывались по сторонам. Моррас искреннее возблагодарил богиню Нанши, покровительницу Удгарда, когда девица, повернувшись налево, открыла широкую дверь, распахивающуюся внутрь, и  остановилась на пороге, повернув голову в его сторону и глядя прямо на него.
      - Это комната горничных, – прошептал служанка. – Мы тут все спим. Лестница в королев-ские покои в углу.
      Моррас крадучись шагнул вперед, сравнявшись с девушкой, и заглянул в дверь. Он увидел просторную, но никак не украшенную комнату с каменными стенами, и низко нависшим потолком. На неровном дощатом полу была кучками раскидана солома, а по комнате расставлено не меньше десяти кроватей, из которых на демона сразу повеяло мирным теплом спящих людей. Их проводница прикусила губу и на цыпочках вошла в комнату, двинувшись по стенке влево от входа. Повелитель Удгарда последовал за ней, оглядываясь на ходу по сторонам. Между стеной и дверью был узкий проход, образованный спинками узких кроватей самой незатейливой формы и отделки. В них, закутавшись в тощие одеяльца, лежали девушки и женщины самого разного возраста и телосложения – от толстых пожилых матрон, до девчушек. Оглянувшись, Моррас увидел, что пришедшие с ним демоны столпились в проходе, пожирая спящих женщин голодными глазами. Господарь хлестнул гвардейцев взглядом, как хлыстом, и похотливые взгляды сразу угасли.
      - Потом! – яростно прошипел Моррас. – Захватим дворец – все ваши будут! Сначала король!
      Демоны узкой цепочкой, на цыпочках прокрались по большой спальне под самым носом у спящих служанок, следуя вслед за перепуганной проводницей вдоль стен. В дальнем левом от двери углу комнаты, девушка остановилась и кивком головы показала на узкую деревянную лестницу с высокими перилами, круто уходящую вверх.
      - Вот эта лестница, – прошептала служанка. – Она для горничных, на случай если королеве или принцессам ночью чего понадобиться. Они тогда дергают звонок, и кто-то из нас идет к ним.
      - Ах да, как же… еще и принцессы, – вспомнил Моррас.
От ухмылки удгардского господаря у служанки мороз по коже пошел. Она тешила себя мыслью, что это обычные грабители, которым удалось как-то забраться во дворец, минуя стражу, и теперь они рыщут в поисках добычи. Но зачем им король, почему они все в черном, и почему с мечами? О боги, неужели она помогает наемным убийцам! Да, ее заставили, ее запугали, но ведь если это убийцы… Великие боги, пусть это только грабители! Если нет - как она потом оправдается? Ведь это она привела их к королю!
      - О великая Эста, спаси меня! – пробормотала служанка, стоя у подножия лестницы. Моррас схватил ее за руку выше локтя и толкнул на ступеньки лестницы.
      - Веди! И помни: наведешь нас на дворцовую стражу – зарежу.
      Подъем по лестнице продолжался, как казалось Моррасу, целую вечность. Они преодолели два длинных пролета и, в конце концов, выбрались по лестнице в конец широкого, богато убранного коридора.
      - Где король? – зарычал Моррас, прижав проводницу спиной к стене.
      - Там… - прошептала девушка, сделав слабый жест рукой в сторону одной из дверей.
      Удгардский господарь грубо оттолкнул служанку от себя и направился к вожделенной двери, сжимая в руке широкий обнаженный меч. Телохранители, только-только выбравшиеся из объятий тесной лестницы, бросились было за ним, но Моррас уже распахнул двустворчатую дверь и втянулся внутрь комнаты; только кончик его длинного черного плаща мелькнул у притолоки. Войдя в комнату, Моррас сразу же увидел то, зачем пришел – слева от двери, в громадной кровати под темным балдахином, лежали два рядом человека. Мужчина с короткой темной бородкой и женщина. Тот, что с бородой – несомненно, король. Моррас бросился на него с такой яростью, что зацепился ногой за маленький туалетный столик из слоновой кости, стоявший у заднего конца кровати, и с грохотом свалил его на пол. Саргонский король, спящий как всегда, на спине,  вздрогнул и проснулся, быстро открыв глаза. Подняв голову, он увидел фигуру в черном, возвышавшуюся у изголовья кровати, по правую руку от него. В руке незнакомца ярко блестел обнаженный меч. Саргонский король открыл рот, чтобы закричать. Моррас властно взмахнул рукой, и меч, составлявший продолжение его правой руки, проделал в воздухе короткую дугу. На полдороги лезвие клинка встретилось с шеей короля, запнулось немного и продолжило движение, только теперь лезвие стало влажным, темным. Королеву Саргона, грузную черноволосую женщину, Моррас гуманно зарубил во сне. Вытащив меч из женщины, он опустил тяжелое лезвие вниз, медленно, как будто устал держать его на весу, упер его острием в пол, а руки положил на перекрестья рукояти, глядя поверх эфеса на стену напротив. Повелитель демонов чувствовал, как мышцы его тела разбухают от переполнявшей их силы, кровь горячо и часто стучала в висках, грудь властно вздымалась; глаза демона горели огнем, а в душе волной поднималось пьянящее чувство - смесь собственного превосходства и абсолютного всевластия над этим миром. Он только что зарубил короля Саргона – владыку, перед которым преклонялся целый народ, чье слово было законом для тысячной армии и определяло судьбу целой страны! А он, потомок демонов, изгнанных из этого мира, взял и зарубил его одним взмахом руки! Вот что значит – быть богом!!
      Не давая погаснуть этому чувству, Моррас повернулся к выходу из комнаты, легко подхватив левой рукой какую-то тряпицу, брошенную на край кровати поверх одеяла, и быстро вышел из королевской опочивальни. Когда он появился на пороге королевской спальни – возбужденно дышащий, с горящими глазами, вытирая кровавое лезвие меча пеньюаром королевы, демоны и служанка, ждавшие его в коридоре, подались вперед. Девица непонимающими глазами уставилась на забрызганный кровью меч и кровяную тряпку, страдающе застонала и рухнула на пол, содрогаясь в рыданиях. Моррас взглянул на нее сверху вниз равнодушными глазами бога, которого не интересует судьба ползающего по лесу муравья.
– Это комнаты, где спят принцессы? – он кивнул на двери, выходящие в коридор напротив входа в королевскую спальню. 
      Сидевшая на полу служанка молчала, и кто-то из демонов резко поднял ее на ноги, сжав руками, как клещами. Девушка сглотнула и выкрикнула:
      - В первой самые маленькие, во второй – девочки постарше, а за последней дверью – комната – леди Тавиллы
      Моррас усмехнулся и  направился прямо к последней двери. Ее, он не открыл – выломал, налетев на нее всем телом. Окно прямо напротив двери, было плотно зашторено, а прямо под ним находилось высокое изголовье узкой кровати. На ней спала стройная девушка с длинными темными волосами, рассыпавшимися по плечам. Демон догадался, что это и есть принцесса. Голова королевской дочери была повернута вправо от двери и поднята вверх - она смотрела прямо на него. Моррас, усмехнувшись, подошел к кровати, по-хозяйски положив меч на прикроватную тумбу. Тогда принцесса изумленно хлопала темными глазами. Она никак не могла понять, как у нее в спальне оказался мужчина? В ее спальню не мог зайти даже король! Тут из детской спальни, находящейся за стенкой, до нее донесся жуткий крик одной принцессы и визг другой.
      - Что это? – спросила она.
      - Ничего особенного. Мои солдаты забавляются с твоими сестрами, – сообщил Моррас.
      - Мама… - прошептала принцесса, потом открыла рот и крикнула: - Отец! Стража!
      - Не зови, не старайся, – произнес Моррас на саргонском. – Стража далеко, тебя не услышит, а папаша уже никого не услышит. Я только что ему голову отсек. Сам, вот этим мечом, – он показал на Рассекающий, лежащий у изголовья кровати, на тумбочке. – А будешь пищать – и с тобой сделаю то же самое.
     
                                                   *   *   *   *   *
     
      - Белокурый! Стой! - раздалось в ночи. Голос был мужской, низкий, хрипловатый, говоривший сильно задыхался на бегу.
      Лучник в серебристо-сером костюме, который выделялся в ночи блекло-светящимся, как луна сквозь облака, пятном, даже не соизволил оглянуться. Под его ногой, обутой в дорогой сапог из тонкой кожи, хрустнули, брызнув в сторону, мелкие камешки. Стрелок высоко вскинул маленькую светлую голову и одним легким движением перемахнул через узкий быстрый ручей, струившийся между зеленых травяных берегов. Было отчетливо слышно, как вода весело журчит, переливаясь по мелким камушкам, но воды видно не было – все скрыла ночная тьма, а лунный и звездный свет поглотили тучи, застлавшие небо беспросветной низкой пеленой. Перепрыгнув ручей, стрелок оглянулся, на ходу поправил сбившийся с плеча ремень колчана. В этот момент ему под ногу подвернулся крупный камень; Белокурый запнулся, и на мгновение остановился. Позади него камни на берегу ручья хрустнули под еще одной парой сапог; кто-то очень мягко, практически бесшумно перепрыгнул ручей широченным прыжком, и его тут же нагнала черная, как сама ночь, фигура человека в длинном плаще.
       - Стой ты, песий сын! – рявкнул Торрель, возникая из темноты рядом с приятелем. Оборо-тень дышал, как загнанная лошадь, от него несло жаром и потом. Остановившись рядом с Белокурым, он устало наклонился к земле, опираясь левой рукой на собственное колено, и с трудом перевел дух.
      - Белокурый, ты чего, сдурел? – прохрипел оборотень почти жалобно. – Я не могу при твоих людях перекинуться, а на двоих ногах я ходок хоть и выносливый, но не быстрый. Куда ты так гонишь? Ты погляди, ночь кругом непроглядная.
      Тут в темноте, на том берегу ручья, о камушки застучали конские копыта. Торрель резко повернулся в сторону звука. Глаза оборотня увидели у берега ручейка конскую голову, шею и грудь, выступающую из темноты, силуэт высокого всадника, и, за ним, размытые очертания двух пеших людей, бегущих по обе стороны от всадника со всей скоростью, на какую были способны их усталые людские ноги. Это были стрелки Белокурого. Вот она, великая сила приказа! Оборотень предупреждающе поднял руку и крикнул:
      - Осторожно, там ручей! Ручей и камни! Смотрите, ноги не переломайте.
      Скакавший первым Орландо услышал и вовремя придержал коня, перевел его с рыси на шаг и низко нагнулся в седле, выискивая взглядом безопасный для лошади путь через ручей. Стрелки Белокурого тоже сдержали ход, и подошли к воде с большой осторожностью. Торрель снова повернулся к своему собеседнику.
      - Нельзя в темноте так мчаться неизвестно куда. Так и шею свернуть недолго. Ты мне скажи: чего ради эта скачка? Мы с тобой что-то почуяли в ночи, да, это было, но я не знаю, что это было. Это не был вампир или оборотень, за это я ручаюсь. Просто… как эхо какое-то пронеслось надо мной. Ты приказал подниматься, и мы мчимся теперь неизвестно куда, по каким-то буеракам. Ведешь все время ты. Сто оборотней и одна ведьма, куда мы идем-то??
      - Все правильно, – из темноты появилась невысокая фигура Совы, за ним молча маячили Лось и Два пальца. Торрель вгляделся в темень. Лица бывших королевских стрелков выражали мрачную решимость. Чувствовалось, что им есть, что сказать, но начал говорить только Сова. Остальные стояли молча, засунув руки в карманы и сопя, как кабаны, покрывающие самок.
      - Прав он, командир, – буркнул Сова. – Ты в последнее время совсем берега потерял. Сначала нас всех из гвардии выкинули оттого, что ты с капитанской дочкой спутался, а мы за тебя заступаться вздумали, потом ты нас всех без лошадей оставил, а теперь еще и заставляешь бежать в темноте неизвестно куда. Время-то уже за полночь. Мы больше за тобой не пойдем. Хватит, набегались. Мы с ребятами так решили: ночуем здесь до утра, а потом расходимся. Ты идешь куда хочешь, а мы в Вилес идем. Нам службу искать надо.
      - Принимается, – поддержал из темноты Торрель. – Ночлег сейчас не повредит. У меня уже лапы от усталости отваливаются. Только это… давайте вверх по течению, что ли, пройдем. Тут берега больно топкие, а там и берега повыше, и деревья растут. Веток на костер насшибаем.
      Сова внимательно посмотрел на Торреля.
      - Ты тут живешь, что ли? Откуда знаешь, что тут и как?
      - Тут мой дед жил, – буркнул Торрель. На самом деле и деревья и линию берега он просто видел в темноте, но признаваться естественно не захотел.
      - Ладно, тогда пошли, – поддержал Сова. – Хоть утром поедим горяченького.
      Оборотень быстро сбегал назад и быстро объяснил положение дел Орландо и Дорату.  Их маленький отряд развернулся и неспешно пошел вверх по течению ручья. Торрель задержался и по-шел последним, глядя через плечо назад. Белокурый какое-то время стоял на берегу ручья, опустив голову и устало уронив руки вдоль туловища. Они отошли от него шагов за двадцать, когда Белоку-рый появился из темноты, догнав Торреля, и пристроился рядом с оборотнем.
      - Ты ведь что-то чуешь? – прошептал Белокурый, склоняясь к голове Черного охотника. – И я тоже. У меня бабка была гадалка, вещунья, она хорошо чуяла такие вещи.
      - Я не знаю, что я чуял, – обозвался оборотень. – Что-то было, но что – я не понял. А демоны… я уже семнадцать лет как оборотень. Я всяких тварей видел. Русалок, вампиров, волкодлаков, барабашек, домовых, гарпий. Демонов ни разу не видел, даже не слышал о них. Сказки все это, Белокурый.
      - Не сказки! – отозвался Дорат, летевший как раз впереди оборотня. – Демоны существуют на самом деле. Древние  боги, которых победил Ариан, боролись с ними в великой битве, убивая их своим могучим оружием. Этот сюжет отображен на множестве барельефов, украшающих древние храмы, по всему миру! Например, на скале Одина, близ Арландора, Один поражает предводителя демонов своим молотом, а на барельефе храма в городе Ронар, бог Тор изображен во весь рост, с отрубленной головой демона в правой руке…
      Излияния Дората прервал возглас кого-то из лучников, донесшийся из головы отряда:
      - Командир! Командир! – голос стрелка был встревоженным: - Ложись!