Дану. Воины леса.

Тишину Ноэнира, сердца Роща Агонии, ставшего приютом племени дану, разорвал протяжный волчий вой, а спустя совсем непродолжительное время на голос запевалы отозвался сначала один волк, потом другой, а затем взвыли десятки мощных глоток, приветствую луну, торжественно восходящую на небо. Свет «ночного солнца» с каждой минутой становился все интенсивнее, а вой все громче, раздаваясь из нескольких просторных деревянных домов, сооруженных вокруг огромной поляны, со всех сторон окруженной лесом. Дома с точки зрения цивилизованного человека, были скорее землянками: утопленные в земле больше чем на две трети, с крышами, поверх которых была накидана земля, поросшая травой, они, тем не менее, хорошо подходили для дану, и были вполне просторны, чтобы дать ночлег целой семье, ну а кроме как убежище от холодов и для отдыха их никто не использовал: оборотни почти все свое время проводили в лесу. Вот и сейчас из жилищ вылезли несколько десятков волков самого разного окраса: от серо-седых, почти белых, коих было трое, до гигантского черного самца. Дану-великан первым встряхнулся, передернувшись всей шкурой, и превратился в широкоплечего мужчину, с достоинством носившего на плечах шкуру редчайшего черного медведя, скрепленную на плечах видной издалека золотой застежкой – Элтор, вождь стаи.
- Ночь пришла! – объявил он, встряхнув головой, чтобы убрать со лба нечесаные волосы цвета воронова крыла, чтобы они не лезли ему в глаза.
Дану приветствовали традиционное объявление приветственными криками. Затем Элтор разделил стаю, оставив в стороне раненых, стариков и детей, еще не прошедших обряд посвящения в члены стаи, а оставшихся мужчин, женщин, парней и девушек привычно распределил на охотников и патрульных. Первые должны были обеспечить стаю едой, добыв мясо и накопав съедобных трав и кореньев, а патрульные обязаны были отправиться к границам территории, контролируемой стаей, и сменить уже находившихся там бойцов, которые охраняли землю, защищая их от кровожадных альвов и прочих чужаков, многие из которых были даже хуже веровавших в Алвиэ. Лайта и Вейр попали в патрульные, более того – к их величайшему удовольствию, вождь поставил их в одну пару, которой надлежало отправиться на север, к среднему течению Хрустальной реки – красивые и глухие места, кишащие дичью.
Парень и девушка без лишних слов собрались, взяв продовольствие, оружие и запас стрел, положенных патрульным - в несколько раз больше, чем брали с собой охотники, те никогда не брали с собой более трех стрел:  дану – меткие стрелки, и, приготовившись, выступили в путь.
Выйдя за пределы поселения, они углубились в лес и пошли по одной из тропок, шагая бог о бок, и иногда держась за руки. Здесь было можно: в окрестностях поселения было совершенно безопасно, это затем нужно было держать уши на макушке. 
- Вейр,  как думаешь, почему вождь постоянно ставит нас в одну пару? – спросила девушка-оборотень.
- Наверное потому, что мы хорошо охотимся вместе. Я сильный, а у тебя зоркие глаза и меткие стрелы, - предположил Вейр.
- Может и так, - согласилась Лайта, хотя по ее мнению дело было тут совсем в другом. Их отношения с Вейром ни для кого не являлись секретом, в том числе и для Элтора. Вождь, движимый побуждениями об увеличении стаи, хотел, чтобы у нее поскорее появились щенки от Вейра, поэтому и ставил их в пару, чтобы это произошло побыстрее. Конечно, они с Вейром – хорошая, молодая пара, они хотели создать постоянную семью, но детей Лайта пока заводить не собиралась. Она еще успеет стать матерью и воспитать детей, сейчас же, пока молодая, ей хотелось побыть свободной, без детей, отнимающих все время. Больше всего на свете она любила ходить на охоту или в дозоры, вместе с Вейром – читать следы, слушать ветер, ощущать море запахов, вычленяя из него один-единственный запах добычи, идти за ней по следу, и чувствовать в пасти теплую кровь добычи, а потом нести ее в стаю, ловя на себе уважающие взгляды соплеменников и восторженные – детей.  Ну и конечно, чувствовать на себе взгляд темно-синих глаз Вейра, лежать вместе с ним на мокрой от росы траве и встречать рассвет вместе.
- Лайта, давай скорее! Если мы будем так плестись, то к реке и на следующие сутки не попадем! – прикрикнул на нее юноша.
Дану превратился в волка и побежал по тропе длинными прыжками, Лайта обратилась немного позже, и отстала, но ненамного, догнав Вейра, когда он преодолевал крутой подъем наверх. На гору они забрались бок о бок, и исчезли в лесу, торопясь выйти к реке.
Ночь царствовала над Хрустальной рекой, почти все живое замерло до рассвета, однако, Лайта не зря счита-лась одной из самых остроглазых в стае. Даже в темноте она заметила, как с ветки высокого, почти в рост дану, куста, взлетела какая-то пичуга и тревожно крича, исчезла в ночи, а следом зашевелилась поросль дикой малины.
- Вейр! – девушка тронула под руку своего друга. – На тропинке кто-то есть!
- Да? – мужчина поднял голову и взглянул туда, где подруга заметила чужое присутствие. Его глаза были не так остры, как у Лайты, однако, и он заметил какое-то шевеление. Тут же превратившись в волка, Вейр втянул носом воздух, и, вернув себе человеческий облик, пробормотал:
- Очень странно. Это не альв, не спригган и не человек. От него пахнет тленом и лесом, но тленом сильнее. Он весь пропах смертью.
- Что мы будем делать? – спросила Лайта, чуть испуганно оглядываясь в сторону Вейра.
- Пойдем, посмотрим, что это за зверь появился в наших лесах, – быстро решил юноша и, прежде чем девушка успела что-либо сказать,  покинул свою позицию и, пригибаясь почти к самой земле, быстро заскользил вниз по склону холма, на вершине которого они следили за участком границы. Лайта, естественно, попыталась его остановить, но убедившись, что это невозможно, последовала за ним. Парень, а вслед за ним и девушка, подобрались почти к самой тропинке, пользуясь тем, что вдоль нее росли густые заросли, скрывающие их от посторонних глаз, и осторожно выглянули из кустов.
По тропинке медленно двигалась вороная лошадь, а вслед за ней, натягивая ремень, трусил осел. Ушастый серый труженик тащил не очень большой, но даже на вид тяжелый мешок, а лошадь несла на себе всадника, закутанного в длинную черную одежду, как куколка бабочки в свой кокон. Лайта и Вейр видели лишь костлявые кисти, державшие поводья, и самый низ подбородка, выпирающий вперед. Вид, что ни говори, был отвратный, но дану заставило напрячься не это, а аура смерти, окружавшая этого человека.
- Я знаю, кто это! Это некромант! – горячо зашептала Лайта.
- Кто??
- Некромант, слуга костлявой богини. Их богиня – сама Смерть, они поклоняются ей. Они приносят в жертву живых, таких как мы, и в обмен получают долгую жизнь, дольше, чем целый род дану. А другие говорят, и вовсе отказываются от жизни в своем теле. Убивают себя сами и живут внутри собственных скелетов, а костяк их не рассыпается. И убить их нельзя, оружие их не берет.
- Я тоже слышал эти легенды. Но откуда он появился в нашем лесу? – поразился дану.
- Раз он здесь, то как-то появился, - здраво ответила девушка, и в ее голосе появились нотки напряженности. Ей самой никогда не доводилось видеть некромантов, но даже по рассказам, это были страшные противники. Если даже спустя несколько поколений дану сохранили память о них, как о мерзких порождениях – надо думать, они и впрямь сильны.
- Я не знаю, что это, но оно не должно разгуливать по нашим лесам! – воскликнул Вейр. - Надо убить его, а еще лучше – поймать, и пусть старейшины спрашивают у него, что он делает на земле нашей стаи.
- Но как? Я слышала, они очень сильны, и владеют страшным волшебством своей богини… - прошептала Лайта.
- Волшебник он или не волшебник, но я вешу как пять таких, как он, - мрачно улыбнулся дану.  – Сделаем так: Я обращусь, и тогда ты убьешь под ним лошадь. Она живая, и ее можно убить. А когда он упадет, я на него прыгну.
- Не знаю… мне кажется, это плохой план.
- Придумывать другой времени нет, пока мы будем думать, он проедет мимо, и тогда за ним придется бегать по всему лесу, а пока он даже не знает, что мы здесь. Надо действовать сейчас, потом поздно будет! – горячо зашептал Вейр.
- Ну хорошо, - согласилась девушка, и потянула из колчана лук и длинную, оперенную гусиными перьями стрелу, а парень тем временем превратился в волка. Приторный, сладковатый запах разложения, исходящий от некроманта, с новой силой ударила в нос волку; он зарычал сквозь оскаленные зубы, припадая к самой земле, в это время Лайта натянула тетиву и кивком показала, что она готова. Некромант, как это ни странно, даже не подозревал о присутствии поблизости сразу двух дану, и продолжал мирно покачиваться в седле.   
Ш-ш-ш-ш!  Длинная, почти как копье, стрела, с широким, на лося, наконечником, прошла через крошечную щель в густой листве придорожных зарослей, и попала в грудь коня некроманта, уйдя в тело лошади на половину своей длины. Вороная лошадка тонко взвизгнула и рухнула, как будто ноги ей подрубили топором; некромант, не ожидавший ничего подобного, даже не успел выдернуть ноги из стремян, и остался на земле - ноги его были прижаты мертвой лошадью. В этот самый момент на слугу Эрианны обрушилось что-то большое и тяжелое, навалившееся ему на плечи и не дающее двигать руками, дорожный плащ прорвали тупые, но мощные когти, а подняв голову вверх, некромант увидел оскаленную волчью морду, смотревшую ему прямо в лицо. Надо отдать ему должное – он не выдал своих чувств, если они у него конечно были. Затем рядом прошелестели шаги какого-то другого существа, явно двуногого, и на голову некроманта обрушился удар, чем-то тяжелым.
Сознание слуга Эрианны не потерял, но на какое-то время оказался оглушен. Пользуясь его беспомощным состоянием, Вейр, обратившись человеком,  спеленал его остатками его собственного дорожного плаща, и крепко связал веревками, на голову надели прочный черный мешок, и в таком виде, со связанными руками и ногами, юноша перекинул некроманта через плечо, и понес, как мешок с корнеплодами. Пока ее друг во-зился с некромантом, Лайта вынула из лошади свою стрелу и вырезала из нее несколько кусков парного мяса, чтобы не возвращаться в стаю с пустыми руками, а потом они направились в обратный путь к стойбищу со своей ценной добычей. 

С головы некроманта сорвали мешок, так что солнечный свет осветил вытянутое лицо с выдающимся вперед подбородком и запавшими глазами,  длинные сальные волосы и узкие плечи. Слуга Эрианны огляделся вокруг себя. Он стоял в каком-то просторном помещении с бревенчатыми стенами и потолком и земляным полом, привязанный по рукам и ногам к столбу, вкопанному в землю. Свет в помещение попадал только из длинного узкого оконца под самым потолком, и его поставили именно напротив окна. Кроме него в этой же халупе находилось еще несколько мужчин – высокие, плечистые, крепкие, в одеждах из кожи и шкур, все с золотисто-янтарными глазами.  Этого некроманту вполне хватило, чтобы понять, к кому именно он попал в плен – дану, люди-волки.
- Как тебя зовут?? – прорычал один из них, высоченный черноволосый дану, судя по количеству ожерелий и украшений, многие из которых были золотыми, это был вождь – обычные члены племени вряд ли были бы настолько богаты, чтобы цеплять на себя столько украшений.
- Летар. – спокойно ответил некромант. Под этим именем его звали другие члены Культа, и скрывать его смысла не было: такого обета он не давал.
- Ты – слуга богини смерти? – продолжал напирать оборотень.
- Да, - с достоинством сказал Летар. Скрывать, что он некромант, тоже смысла не имело – у него на груди висел символ верующих в Эрианну.
Дану переглянулись, в их желтых глазах зажглась ненависть – ненависть людей-волков к некромантам. Никто из них не знал, в чем причина такой ненависти – первые переселенцы пришли сюда слишком давно, чтобы их потомки могли помнить, какова причина их изгнания сюда, в Чертоги Изгнания, но ненависть была.  Летар знал ее причину, но молчал. И собирался молчать, насколько можно.
-  Что же слуга Смерти делает на земле моей стаи?? – лязгнул зубами вожак.
А вот на этот вопрос Летар отвечать не собирался – это уже дело Культа Смерти, и дану об этом знать точно не следует.
Некромант промолчал, угрюмо насупившись, на повторный вопрос не ответил. Дану зловеще переглянулись; один из оборотней повернулся в сторону очага, который, несмотря на ясный день, был зажжен, и камни накалились докрасна, и снял с него длинный раскаленный прут. Несмотря на всю свою выдержку, Летар закричал, когда раскаленный металл прижался к его коже.
- Ну что, будешь говорить? – уточнил черноволосый – он явно был в этой компании главным.
Некромант помотал головой.
- Будешь, - сказал дану с садистскими нотками в голосе. – Заставим. У нас говорили все, даже альвы.

- Ну что? – спросил высокий, седой, как лунь, но все еще на диво крепкий старик в богато вышитой одежде, сидевший на упавшем бревне неподалеку от пыточной землянки, подняв глаза кверху, на остановившегося рядом с ним Элтора.
- Он рассказал, что знал. Не выдержал, - удовлетворенно сказал вожак.
- И что? Зачем он сюда пришел? – спросил старик.
- Это-то и странно.  Он говорит, что прибыл не для того, чтобы вредить нам. Он и другие некроманты из его ордена приехали, чтобы нанять здесь воинов-альвов.
- Зачем? – поразился старик.
- Слуги Смерти хотят развязать большую войну в подземельях того мира, откуда мы пришли. Им не хватает той земли, где они живут сейчас, и слуги костлявой хотят жить в глубинах Энтарнии. Там уже живет странный сумеречный народ, который считает подземные норы своим домом. Естественно, они не отдадут свою землю просто так. Для этой войны слугам смерти нужны воины, и они ищут их здесь среди альвов.
- Фанатично верующие в  Алвиэ на это не пойдут. Это ведь слуги Эрианны изгнали их сюда, и альвы помнят об этом.
- Идут. Слуги мертвой богини пообещали им часть земли в подземном мире Энтарнии, если верующие в Ал-виэ помогут им отбить эту землю у сумеречного народа. Как ты понимаешь, алвиэны мечтают выйти из своего заточения. За землю в Энтарнии они пойдут воевать куда и с кем угодно, даже в ад.
- Этого нельзя допустить! Если те, кто верит в Алвиэ, вырвутся из-за пределов этой земли, они понесут свою кровавую веру дальше! А еще они там размножатся, как крысы, и вернутся сюда, чтобы убить нас всех. Сейчас мы удерживаем их потому, что их меньше, чем нас. Если их будет больше – нас просто уничтожат. Всех!
- Это если слуга костлявой говорил правду… - задумчиво протянул Элтор.
- Мастеров допроса я учил сам. Они хорошо знают свое дело, – прокаркал старик. – Скорее всего, некромант не врал. Альвы скоро пойдут, или уже идут в Энтарнию. Этому нужно помешать!
- Но как??
- Так же, как это мы делали раньше – уничтожать тех, кто верит в Алвиэ, до последнего. Ты узнал, как альвы будут попадать в Энтарнию?
- Да, через магические порталы, - ответил Элтор.
- Узнай у слуги Смерти – сможет ли он создать такой портал у нас. Если сможет – мы сохраним ему жизнь, – непреклонно сказал старик.
- Но как, отец?? Это же слуга Смерти.
- Не перечь! – сурово воскликнул старик, стукнув о землю длинным, отполированным от долгой службы посохом. – Если мы не сможем противостоять альвам здесь – мы должны убивать их там. Если они проходят туда через порталы – мы должны получить такой портал здесь. Ясно?
- Да, отец. Я попробую убедить его, - кивнул Элтор и направился к «допросной» землянке. На его лице чита-лась такая решимость, что старик понял – портал некромант откроет. А вот что тогда? Отец вождя, сам больше тридцати лет водивший стаю, глубоко задумался, решая для себя этот вопрос.